меня давно тревожит, волнует, завораживает категория вкуса. мысль моя, не даваясь в руки, извивается изумруднокожей ящеркой, стоит только слову вкус прийти на ум. во внутренней вакуумной полноте, которую часто и глупо зовут головой (а ещё чаще и глупее — внутренним миром), одномоментно проносятся десятки видений, полных чёрно-красных греческих ваз, атлетически сложенной римской скульптуры, тяжёлых персидских ковров, воскового византийского вокала... и далее, вынырнув из этих тёмных глубин, покинув давно утонувшую атлантиду, воображение отправляется бродить рядом со смутными образами средневековой архитектуры, ренессансной живописи и барочной музыки, а потом сворачивает в этом критском лабиринте к интернациональному ар нуво и североевропейскому минимализму.
и я сижу, ошарашенный, сломленный, задавленной многоликостью красоты, сложносочинённостью человеческого представления о ней, и задней частью разума дошиваю своё лоскутное одеяло, вплетая в это непостижимое многообразие индийскую лубочную яркость, замысловатую китайскую каллиграфию, немногословную японскую чувствительность и весёлую африканскую дикость.
но русский человек от природы ленив и нелюбопытен, потому я не удивляюсь, когда мысль моя, только возникнув, тотчас же заплывает жиром, застывает в смоле, увязает в меду, истончается да так и сходит на нет, недодуманная, непродуманная, несвязанная, несвязная.
ну и ладно, ну и чёрт с ней, не сильно-то и хотелось.