«Неужели вон тот — это я?»
«Я сегодня пошел воровать, – рассказывает наш белорус, – Взял два дорогих костюма в магазине, каждый больше тысячи евро. Выкинул свою одежду, а их – надел на себя. Потом, думаю, дай-ка еще прихвачу сока. Взял и пошел. А у выхода коробка запищала. Охрана ко мне. Спрашивают: «Почему вы не платите за сок?», а я не дурак, [финские] законы знаю, отвечаю: «У меня денег нет – вот я и решил коробку сока на место поставить, а вы не поняли». Но они все же позвонили в полицию. Приехала полиция. Обыскала меня. А у меня ничего нет в карманах. Костюмы-то новые. И вот я стою перед ними в двух краденых костюмах, на мне более чем две тысячи евро, а они еще и передо мной извинились: они даже не поняли, что я эти костюмы украл! Вот какой я умный».
«Помню, лет пять тому назад мне пришлось с писателями Буниным и Федоровым приехать на один день на Иматру. Назад мы возвращались поздно ночью. Около одиннадцати часов поезд остановился на станции Антреа, и мы вышли закусить. Длинный стол был уставлен горячими кушаньями и холодными закусками. <...> Каждый подходил, выбирал, что ему нравилось, закусывал, сколько ему хотелось, затем подходил к буфету и по собственной доброй воле платил за ужин ровно одну марку (тридцать семь копеек). Никакого надзора, никакого недоверия...
Дело в том, что с нами ехали два подрядчика по каменным работам. <...> Надо было послушать, как они издевались над бедными финнами.
— Вот дурачье так дурачье. Ведь этакие болваны, черт их знает! Да ведь я, ежели подсчитать, на три рубля на семь гривен съел у них, у подлецов... Эх, сволочь! Мало их бьют, сукиных сынов! Одно слово — чухонцы.
А другой подхватил, давясь от смеха:
— А я... нарочно стакан кокнул, а потом взял в рыбину и плюнул.
— Так их и надо, сволочей! Распустили анафем! Их надо во как держать!»
Полина Жеребцова — «Блог эмигрантки»
* * *
«Помню, лет пять тому назад мне пришлось с писателями Буниным и Федоровым приехать на один день на Иматру. Назад мы возвращались поздно ночью. Около одиннадцати часов поезд остановился на станции Антреа, и мы вышли закусить. Длинный стол был уставлен горячими кушаньями и холодными закусками. <...> Каждый подходил, выбирал, что ему нравилось, закусывал, сколько ему хотелось, затем подходил к буфету и по собственной доброй воле платил за ужин ровно одну марку (тридцать семь копеек). Никакого надзора, никакого недоверия...
Дело в том, что с нами ехали два подрядчика по каменным работам. <...> Надо было послушать, как они издевались над бедными финнами.
— Вот дурачье так дурачье. Ведь этакие болваны, черт их знает! Да ведь я, ежели подсчитать, на три рубля на семь гривен съел у них, у подлецов... Эх, сволочь! Мало их бьют, сукиных сынов! Одно слово — чухонцы.
А другой подхватил, давясь от смеха:
— А я... нарочно стакан кокнул, а потом взял в рыбину и плюнул.
— Так их и надо, сволочей! Распустили анафем! Их надо во как держать!»
Александр Куприн — «Немножко Финляндии»